Истории Победы. Виталий Долгих
Начинающий Дистрибьютор Елена Долгих рассказывает о своём дедушке Виталии Долгих:
Вспоминает токарь, сварщик, мастер на все руки, моряк, пчеловод, председатель сельского совета и ветеран труда Великой Отечественной войны Виталий Долгих:
-До войны в выходные дни или праздники мужчины собирались в правлении колхоза, играли в карты, домино, обсуждали международное положение. В домино дупель 6×6, называли Гитлером, 5×5 — Чемберленом, 4×4 — Гебельсом. В Октябрьскую и Новый Год справляли праздники, варили брагу из мёда, стряпали пельмени и раздавали по трудодням и едокам. Пельмени варили в большом котле, вываливали прямо на стол без тарелок. Ели кто, сколько мог. Дети ели вместе со взрослыми, играла гармошка и шёл пляс-веселье. Только начали жить по-человечески, и тут Война!
Все мужчины в возрасте с 18-ти до 55 лет были мобилизованы в армию.
В деревне из мужчин остались одни старики и инвалиды и те, которым дали бронь для работы в тылу. Отца Ивана Петровича в армию не взяли, так как нога у него была короче другой (на него упала лесина во время лесозаготовок и раздробила таз). Вся тяжесть работ легла на женщин и детей. А нужно было сеять, пахать, заготовлять корма, кормить скот, ухаживать за детьми, убирать урожай, сдавать хлеб государству. Трактористы ушли на фронт, мужчин на селе остались единицы. Девчат, которые побойчее, послали на курсы трактористов и они работали на тракторах и комбайнах. Трактора заводили втроём: один человек за рукоятку, двое за верёвку, и так крутили. Ещё нужно каждый день делать перетяжку коленвала, лёжа на спине по нескольку часов. Работа была тяжёлая, грязная. Трактора часто ломались, приходилось пахать на лошадях плугом, за плугом — женщины и подростки 14–15 лет. Нужно было вспахать норму, и пока норму не выполнишь, с поля не уходили.
С продовольствием было очень плохо, особенно с хлебом. В первую очередь нужно выполнить план сдачи государству, а урожаи были низкими, на выдачу хлеба колхозникам разрешалось только лишь 15% от сдачи хлеба государству. Хлеб выдавали по трудодням, особенно тяжело было семьям, где много детей и мало рабочих рук. Первые два года ещё жили за счёт довоенных запасов, чем дольше продолжалась война, тем труднее было жить. Душили налоги, каждое хозяйство должно было сдать государству: 400 литров молока, 40 килограмм мяса, 75 яиц, шерсть и даже шкуру поросёнка, если держишь. Ещё были денежные налоги — займы, а денег в колхозе не давали. Колхозники ездили на базар в соседние деревни — продавали: дрова из леса и старых построек, солому, саженцы, выручали хоть какие-то деньги.
Трудно доставалось женщинам, вставали летом в 4–5 утра, нужно было испечь хлеб, в хлеб тёрли на тёрке и добавляли картошку. Самое трудное было прожить зиму. Весной собирали всё, что можно есть: осоку, дикий лук, пеканы, кислицу, еловые и сосновые ягоды, пистики (проростки хвоща полевого). Пистики сушили, толкли и тоже добавляли в муку и пекли хлеб.
Во время войны и после было очень много белок, а на пушнину давали боезапас: порох, дробь, капсюли и материал для ремонта обуви: подмётки, союзки (передняя верхняя часть сапог или ботинок), а самое главное — белую муку и сахар, которых в продаже вообще не было. Это была радость, когда получишь несколько кило сахара и белой муки. Поэтому на охоту я ходил с радостью в выходные дни или вечером. Охотились на белку осенью в октябре—ноябре месяце — белка в зимнем меху ценней и дороже.
Очень помогала колхозникам выжить в войну и после войны колхозная пасека. В войну пчеловодом работал мой отец. Пасека была около 100 пчелосемей, медосборы были хорошие, в удачные годы собирали до трёх тонн мёда. Мёд распределяли колхозникам по трудодням, некоторые семьи, у кого много трудодней, получали по 30–40 килограммов мёда. Мёд обменивали на зерно в соседнем колхозе «Хлебороб». 1 килограмм мёда = 4 килограмма зерна. Колхоз был богатый, с высокими урожаями, колхозники получали много зерна, и они с удовольствием меняли его на мёд.
Во время войны, когда мне было лет 12–13, отец решил заняться бортничеством, ставить дупла на деревья для поимки роёв. Мы уходили в лес, отец находил ёлку ситовую, в которой есть дупло. Мы её срубали, отпиливали от нее чурку длинной 1 метр 20 сантиметров, отец прорубал окно — должею, через это окно убиралась вся гниль, из тонкой доски делали вставыш, и всё — борть готова. К верхней части борти внутри крепились соты, борть вешали на определенные самые старые и пушистые ёлки, чтобы их не было видно ни людям, ни медведям. Я залазил на ёлку, отец тащил снизу борть, мы поднимали её до самого толстого сука и привязывали к стволу проволокой. Наделали мы этих бортей штук 7–8, конечно, не за один год. Ловили по несколько роёв в сезон. Через годы, после смерти отца, я решил возобновить это ремесло. И мне это неплохо удавалось, 30 лет подряд ловил неплохие рои.
В тот памятный 1945 год весна была ранней, уже началась посевная, трава выросла на 10–15 сантиметров. 9 мая мы пасли коров на лугах с матерью Прасковьей Ивановной. Часов в пять вечера из деревни Пономари шли две женщины, и закричали нам: «Война закончилась!» Мы с мамой погнали коров домой, в деревне уже знали, что кончилась война. Собралась вся деревня, все были взволнованы, радовались, кто-то плакал, мужики, конечно, сообразили общий стол — отметить.
Любимая жена — Тамара Николаевна, с которой вместе прожили почти 60 лет, всю жизнь проработала главным бухгалтером колхоза. У нас двое детей, пятеро внуков и столько же правнуков. Когда отец Тамары Николай Сергеевич пошёл на фронт, у него осталось шестеро детей, жена Анастасия и мать Васса. Одна мать трудоспособная и 8 ртов. Васса была очень находчивая, летом она кормила трактористов, и какие-то крохи доставались детям. А дети с ранней весны собирали крапиву, осоку, кислицу, ягоды еловые и сосновые, пистики, всё это шло в пищу. Ещё она выращивала ягоды «Викторию» и возила на базар, хоть какие-то деньги — ораву надо было одевать. Анастасия сама шила-подшивала валенки, вязала шали, колола скотину дома и у соседей, сама точила пилы, топоры. Всё равно жили впроголодь. Трудодней мало, хлеба давали мало. Старшая дочь Тамара (моя жена в будущем), инвалид с детства (практически не могла ходить) в 1943 году окончила 7 классов и пошла работать в колхоз счетоводом, хоть какие-то трудодни. В правлении колхоза было холодно, чернила застывали. Всему бухгалтерскому мастерству её научила эвакуированная из Ленинграда Мария Соломоновна. Тамара Николаевна — ветеран труда Великой Отечественной войны.
